http://www.slavakubani.ru/read.php?id=1764
Н.А. Корсакова ст. научный сотрудник Краснодарского
историко-археологического музея-заповедника, г. Краснодар
В фондах Российского Государственного Военно-исторического архива в Москве и Государственного архива Краснодарского края хранятся документы о жизни и деятельности известного генерала Русской императорской армии Вячеслава Григорьевича Науменко (1883-1979). Исторические документы рассказывают о нём, как о блестящем офицере и известном боевом генерале периода Первой мировой войны.
В.Г.Науменко происходил из семьи войскового старшины станицы Петровской Кубанской области; дворянин, окончил Воронежский кадетский корпус, затем Николаевское кавалерийское училище в Петербурге. В 1903 году направлен на службу в 1-й Полтавский казачий полк, в 1911 году поступил в Военную академию, по окончанию которой направлен в Генеральный штаб. В начале Первой мировой войны служил в 1-й Кубанской казачьей дивизии, принимал участие в боях с августа 1914 по январь 1917 года, был награждён боевыми орденами и Георгиевским оружием.
В ноябре 1917 года прибыл в г. Екатеринодар и был назначен начальником штаба, затем командующим войсками Кубанской области; участник 1-го и 2-го Кубанских походов. Честь освобождения Екатеринодара 2 августа 1918 года от большевиков принадлежит В.Г.Науменко и его Корниловскому конному полку.
Блестящая служба Науменко в строевых частях, доблестное командование полком, бригадой и корпусом, успешная деятельность на посту начальника штаба, командующего войсками Кубанской области, члена Кубанского краевого правительства и походного атамана Кубанского казачьего войска закономерно выдвинули его в годы Гражданской войны в ряд крупных деятелей Белого движения.
Ценнейшим источником по истории Гражданской войны на Юге России являются дневники генерала Науменко, которые он вёл с 1918 по 1953 годы. Дневники в 2000 году передала на хранение в Государственный архив Краснодарского края дочь генерала Наталия Вячеславовна Назаренко.1 Родилась Наталия Вячеславовна в августе 1919 года в г. Екатеринодаре, ныне проживает в русском монастыре Новое Дивеево, в штате Нью-Йорк (США).
Всего коллекция дневников В.Г.Науменко состоит из 42 тетрадей. Тематически содержание дневников можно условно разделить на 4 раздела. Первые дневники относятся к периоду Гражданской войны и эвакуации в Крым в 1918-1920 гг. Они написаны в основном карандашом, в походных условиях, текст на многих страницах уже угасает. Из боевых операций Добровольческой армии описаны бои за Екатеринодар в августе 1918 года, десант Улагая в августе 1920 года, Заднепровская операция осенью 1920 года.
Второй раздел посвящён жизни и деятельности в 1920-1930-е годы в эмиграции – о. Лемнос, Сербия. Третий раздел – 1941-1949 гг. Описываются события Второй мировой войны, спасение Регалий Кубанского казачьего войска, организация перемещения казаков из Европы в США, Австралию и др. страны. Дневники четвёртого раздела содержат описания организации жизни и деятельности кубанского казачества в США.
В дневниках, относящихся к периоду Гражданской войны, Науменко анализирует неудачи поражения Белой армии, взаимоотношения между отдельными личностями. Отрывки из этих дневников им были частично опубликованы в Сербии в 1924 году под псевдонимом В.Мельниковский.2
Это девичья фамилия его матери, дочери войскового судьи Кубанского казачьего войска. Особое место в дневниках за 1920 год уделяется взаимоотношениям кубанских казаков и лично генерала Науменко с Главнокомандующим ВСЮР генералом П.Н.Врангелем. Каждая тетрадь дневников начинается с эпиграфа: «Что мои глаза видели, а уши слышали».
В Екатеринодар генерал Врангель прибыл 25 августа 1918 года. В своих воспоминаниях он описал ситуацию в городе, в штабе командующего армией генерала А.И.Деникина, свое назначение командованием 1-ой Конной дивизией и первую встречу с Науменко в бою под станицей Темиргоевской Майкопского отдела 29 августа.
Вот, что писал Врангель: «Из двух командиров бригад я имел прекрасного помощника в лице командира 1-ой бригады генерального штаба полковника Науменко, храброго и способного офицера».3
Врангель, описывая бои и разгром Красной Армии на Кубани, многократно упоминает заслуги генерала Науменко, его талант и храбрость, называя его «достойнейшим и блестящим офицером», которого он представил к производству в генерал-майоры.4 В этот период генерал Науменко ведет большую организационную работу по созданию Кубанской армии, что не нашло поддержки со стороны главнокомандующего генерала Деникина.5
Судя по дневникам Науменко, Врангель отрицательно относился к идее автономии кубанского казачества и созданию Кубанской армии. В апреле 1920 года он допустил крупную ошибку, когда он по требованию атамана Н.А.Букретова отдал приказ об отозвании от высших командных должностей в Кубанской Армии боевых генералов – Улагая, Шкуро, Бабиева и Науменко.
Вот как эта ситуация изложена в дневнике Науменко: «10 апреля 1920 г. получил назначение прибыть в Сочи, куда приехал генерал Улагай и терский атаман. Здесь Улагай и Шкуро рассказали о положении дел. Атаманы Донской и Терский решили перевезти своих казаков в Крым. Улагай настаивал на переводе кубанцев, но Букретов категорически воспротивился этому, говоря, что, ни один кубанец не последует в Крым. Тогда Улагай отказался от командования армией и принял её на себя Букретов, который заявил, что армия Кубанская боеспособна, настроена отлично и готова воевать, но тормозят всё дело Шкуро, Бабиев, Науменко, присутствие которых в армии не желательно. Вследствие этого генерал Врангель отдал приказ об отозвании нас в его распоряжение. Причём Улагай добавил, что Букретов желает, чтобы бы мы выехали до его приезда в Сочи. Итак, мы, казаки – Улагай, Шкуро, Бабиев и я, не у дел, и нас заменили – Букретов, Морозов».6
Для отозванных Врангелем в Крым генералов, как и для всей армии, это явилось полной неожиданностью. Армия была обезглавлена.
В Севастополь В.Г.Науменко добирался на английском корабле. «Пришли в Ялту, - записывает в дневнике Вячеслав Григорьевич, - 14 апреля вечером. Ночевали в море. Вечером вынесли на палубу граммофон, который играл какие-то странные танцы, и англичане танцевали. В 11 вечера ужинали, но наших офицеров на этот ужин не пригласили. Впечатление от этой поездки у меня самое неприятное. Нас, русских, англичане не ставят ни во что. Не знаю, как я буду чувствовать за границей, а поехать туда придётся.
В Ялте остановился на Бульварной улице, дом, 6. Ялту видел мало, но произвела хорошее впечатление. 17-го в 8.30 пришли в Севастополь. Первый кого я встретил, был генерал Шаталов. Он рассказал о положении дел, и, между прочим, сказал, что у Романовского после его смерти найдены среди бумаг копии писем ко мне и одно из них показал. Значит, была слежка… Из всех разговоров вывел заключение, что единодушия в штабе нет и что уверенности в том, что Крым будет удержан, также нет. Убеждаюсь, что помощь союзников даёт мало. В бухте масса нейтральных кораблей, но всё это больше любопытные».7
В Севастополе, встретившись с генералами Шкуро, Бабиевым и офицером своего штаба Тобиным, Науменко узнал о событиях 17-19 апреля в Адлере и сдаче атаманом Букретовым и генералом Морозовым Кубанской армии в количестве 34 тыс. казаков большевикам. Сам Букретов сбежал в Грузию, передав атаманскую булаву Председателю Краевого правительства В.Н.Иванису. «К всеобщему удивлению, – писал Науменко, – генерал Врангель принял Иваниса в Крыму очень любезно».8
Из дневника Науменко: «Тобин говорил, что после сдачи красные немедленно отделили казаков от офицеров, приказали бросить оружие, а потом начали всех грабить. Казаки возмутились, началась драка, в результате часть казаков села на лошадей и ушла. Букретов и красные старались скрыть от казаков прибытие транспортов, вследствие чего многие желающие погрузиться остались. Возмутительнее всех вёл себя Морозов, который ездил на переговоры с большевиками с красным бантом на груди. Так закончилась борьба кубанцев на Кавказе. Казаки проданы Букретовым, Морозовым и теперь ясно, что главнокомандующий сделал большую ошибку, поддавшись на хитрости Букретова. Только мы уехали, начались переговоры о мире, и сбитых с толку казаков некому было поддержать».9
В дневниковых записях за 17-18 апреля 1920 года приводятся описания встреч Науменко, как с кубанцами, так и офицерами штаба Врангеля, записаны рассказы очевидцев о трагической гибели Кубанской армии. Описана первая встреча с Врангелем, которая состоялась 18 апреля: «Вечером был у Врангеля, но он просил зайти завтра в 7 часов вечера, так как разговор предстоит длинный, а время его расписано по часам. Он меня спросил, получал ли я его письмо, в котором он сообщает мне об его отъезде за границу. Не получил. Очевидно, оно, как и последнее письмо Шатилова, перехвачено агентами Романовского. После Врангеля был у полковника Данилова, который рассказал мне об отозвании нас в распоряжение главнокомандующего и том, что в то же время было дано распоряжение атаманом о воспрещении кому бы ни было из членов армии уезжать с нами. Это произвело удручающее впечатление, так как много офицеров и казаков собирались уехать с нами в Крым».10
На следующий день состоялся обстоятельный разговор Врангеля и Науменко: «Только что вечером 19 апреля вернулся от генерала Врангеля. Он предложил мне занять штабную должность, но я попросил дать мне возможность побывать дома. На мои слова, что в случае тяжёлого положения семьи я предполагаю перевезти её сюда, он сказал, что это опасно. Относительно кубанцев – его предложения перевести их сюда, сорганизовать и месяца через два перебросить на Таманский полуостров. Генерал Врангель верит в восстание на Кубани, но я считаю, что сейчас оно невозможно. Выступление возможно в июле или августе, т.е. после уборки хлеба, который большевики пожелают социализировать. Рассказал мне Врангель о своих разговорах с Букретовым, он постоянно жаловался на кубанских генералов, что мы помеха всему. Врангель находит, что сейчас время выбросить Букретова из атаманства и принять эту должность мне. Я категорически отказался».11
Вечером, 22 апреля в Севастополь прибыл генерал Бабиев, который подробно изложил события сдачи Кубанской армии: «С этими сведениями, - продолжает Науменко, - мы втроём, Богаевский, Бабиев и я, пошли к Врангелю. Он принял нас немедленно и сказал, что получил сведения об этом от англичан и что положение далеко не так плохо, что лучшие части в числе 9 тыс. человек плывут в Феодосию, часть казаков ушла в Грузию, часть в горы и на Красную Поляну и лишь незначительная сдалась большевикам (34 тыс.) – это незначительная часть! Здесь мы обсудили вопрос, как быть дальше и решили, возможно, скорее сорганизовать кубанцев».12
Летом 1920 года Науменко принял участие как командир 2-го корпуса в неудавшемся десанте генерала Улагая на Кубань. Из дневника: «Мы ушли с Кубани 24 августа в 6 часов вечера, забрав всё что можно. Оставили несколько сот повозок и до 100 лошадей, для которых не было места на судах. Потеряли мы около 3000 человек (700 убитыми, остальные раненые). Пришли с Кубани в составе больше, чем ушли. Людей было 14000, стало 17000. Лошадей было 4 тысячи, стало около 7. Пушек было 28, стало 36. Из Ачуева войска перевезли в Керчь, Бабиева направили в Северную Таврию, Кубанское правительство – в Феодосию. Филимонов немедленно уехал в Болгарию. 27 августа выехал из Керчи в Севастополь. Утром был у Врангеля. Принял любезно, но с озабоченным видом. Главную причину неудачи на Кубани он приписывает неправильным действиям Улагая. Я с ним не согласился и указал на то, что главнейшей причиной считаю неудовлетворительную подготовку со стороны штаба главнокомандующего».13
В дневниковых записях приводится довольно много примеров, свидетельствующих о честолюбии Врангеля и его неискренности как в отношении генерала Науменко, так и вообще к кубанским казакам. Так, в сентябре 1920 года Науменко с большим разочарованием и горечью писал о политике Врангеля: «Обдумав положение кубанского вопроса и отношение к нему главного командования, пришёл к выводу, что Иванис главному командованию выгоден, при нём они надеются взять казачество в свои руки. Обращают внимание подробности: Улагая держат в тени, Ткачёва как атамана считают совершенно невозможным. Меня к делу организации не допускают».14
В ноябре 1920 года В.Г.Науменко, раненный в последних боях на Днепре, был эвакуирован в Сербию. Тем временем на острове Лемнос, 19 ноября, где были сосредоточены до 18 тыс. казаков, собрались все наличные члены Рады, и кубанским атаманом был избран генерал Науменко. Об этом ему телеграфировал участник Лемносской Рады Д.Е.Скобцов. Запись в дневнике: «Сегодня получил телеграмму Скобцова об избрании меня в атаманы. Придётся согласиться, так как в такое тяжёлое время отказаться нельзя. Кубанцы совсем в загоне».15
В январе 1921 состоялось 10 встреч генерала Врангеля и Науменко, во время которых Врангель выдвигал такие варианты устройства казачьих войск, которые с точки зрения Науменко могли только распылить казачество. Каждое совещание у Врангеля заканчивалось требованием ввести в предложенную Науменко декларацию о Союзе трех казачьих войск – Дона, Кубани и Терека, руководящую роль главнокомандующего. В.Г. Науменко отметил в дневнике, «что, будучи талантливым командующим, он удивительно легкомыслен в остальном». На одном из совещаний в Константинополе в январе 1921 года, обсуждая неудачи десанта Улагая на Кубань, Врангель сказал: «Это к лучшему, после этой неудачи казаки должны понять, что они ничего не могут сделать. Следующий десант он подготовит иначе и побольше частей не казачьих».16
В 1921 году кубанские казаки, более 12 тысяч, были перевезены с острова Лемнос в Югославию, а оттуда они расселились по многим странам.
1923 году произошёл окончательный разрыв между Науменко и Врангелем. Науменко записал слова Врангеля по поводу взаимоотношений с кубанскими казаками: «В этом вопросе пусть нас рассудит история».17
По воспоминаниям дочери В.Г.Науменко, он в 1923-1924 гг. вёл переписку с П.Н.Врангелем, в которой обсуждались вопросы неудач и поражений в период Гражданской войны, о судьбе казачества в эмиграции. Письма в 1979 году были переданы Наталией Вячеславовной на хранение в Кубанский войсковой музей, который находится в штате Нью-Джерси. К сожалению, найти их автору не удалось. По всей видимости, письма в музее не сохранились. По воспоминаниям Наталии Вячеславовны, Науменко ещё в России резко выступал против идеи Врангеля оставить большую часть казаков в 1920 году на Кубани для организации ими сопротивления и восстаний. В эмиграции Науменко также выступил против засылки в Советскую Россию выпускников военных учебных заведений, где они практически все погибали.
Генерал Науменко и его семья с честью и достоинством пронесли имя русского гражданина все годы эмиграции, как в Сербии, так и в США. Науменко не принимал подданства тех государств, в которых он проживал в изгнании, хотя ему неоднократно это предлагали. Ответ был всегда один – «я родился и служил России, и умру русским гражданином». В эмиграции атаман был не только известным общественным деятелем, писателем, издавал Кубанский литературный и исторический сборник, но и создал казачьи музеи в Белграде и Нью-Йорке, где хранились казачьи регалии и реликвии.
Исследователи, историки, биографы и современники отмечают огромную роль Науменко в сохранении российских военно-исторических традиций кубанским казачеством в изгнании. Документы архивов русской эмиграции, за рубежом, так и в Российской Федерации, свидетельствуют о том, что В.Г.Науменко всегда был сторонником единой и неделимой России и вёл непримиримую борьбу с самостийным движением в эмиграции.
На страницах дневников и воспоминаний остались горечь поражений, печаль о покинутой России, споры и разногласия этих двух генералов русской армии, которые так и не смогли объединить свои усилия в борьбе с большевиками.
Источники:
1. Коллекция документов и материалов, собранная Науменко В.Г. – войсковым атаманом ККВ за рубежом. 1909-1987 гг. ГУ «Государственный архив Краснодарского края» (далее ГАКК). Ф. 1864. Оп. 1. Д. 2.
2. Мельниковский В. Из недавнего прошлого Кубани. Белград, 1924.
3. Врангель П.Н. Главнокомандующий Петр Врангель. М., 2004. С. 184.
4. Там же. С. 206.
5. Там же. С. 229.
6. ГАКК. Ф. 1864. Оп. 1. Д. 2. Дневник № 6. Л. 2-5.
7. Там же. Дневник № 7. Л. 10.
8. Там же. Л. 7-14.
9. Там же. Дневник № 9. Л. 2-4.
10. Там же. Дневник № 7. Л. 10.
11. Там же. Дневник № 8. Л. 1-3.
12. Там же. Л. 7-9.
13. Там же. Дневник № 13. Л. 2-14.
14. Там же. Дневник № 7. Л. 5-8.
15. Там же. Дневник № 16. Л. 17.
16. Там же. Дневник № 18. Л. 1-4.
17. Там же. Дневник № 37. Л. 23.
