Замечательный бард и мой коллега - врач СМП - Александр Яковлевич Розенбаум - автор целого казачььего цикла.
Вот некоторые из них:
На Дону, на Доне
На Дону, на Доне
Гуливали кони,
И костров огонь им
Согревал бока.
Звезд на небе россыпь,
А я с гнедою сросся,
Стремена по росту,
Да не жмет лука.
На Дону, на Доне
Степь в полыни тонет,
Ветер тучи гонит,
Тучи-облака.
Вольная казачка
По-над речкой плачет,
Видно, не иначе,
Любит казака.
Тихие слезы Тихому Дону,
Доля казачья, служба лихая.
Воды донские стали б солены,
Коли б на месте век постояли.
Тихие слезы Тихому Дону,
Долго не видеть матери сына.
Как ни крепиться батьке седому,
Слезы тихонько сползут на щетину
На Дону, на Доне,
Как цветок в бутоне,
Девица в полоне
Красоты своей.
Счастью б распуститься,
Лепесткам раскрыться,
Да одной не спится
В лихолетье дней.
Тихие слезы Тихому Дону,
Доля казачья, служба лихая.
Воды донские стали б солены,
Коли б на месте век постояли.
Тихие слезы Тихому Дону,
Долго не видеть матери сына.
Как ни крепиться батьке седому,
Слезы тихонько сползут на щетину.
На Дону, на Доне
Гуливали кони,
И костров огонь им
Согревал бока.
Звезд на небе россыпь,
А я с гнедою сросся,
Стремена по росту,
Да не жмет лука.
Тихие слезы Тихому Дону...
ЖЕРЕБЕНОК
Заболело сердце у меня
Среди поля чистого,
Расседлаю своего коня
Буйного да быстрого.
Золотую гриву расчешу
Ласковыми гребнями,
Воздухом одним с тобой дышу,
Друг ты мой серебряный.
Облака над речкою клубят.
Помню, в день гороховый
Из-под кобылицы взял тебя
Жеребенком крохотным.
Норовил за палец укусить,
Все козлил да взбрыкивал.
Понял я тогда: друзьями быть
Нам с тобою выпало.
И с тех пор стало тесно мне в доме моем
И в веселую ночь, и задумчивым днем,
И с тех пор стали мне так нужны облака,
Стали зорче глаза, стала тверже рука.
Не по дням ты рос, а по часам,
Ворожен цыганкою.
Стала молоком тебе роса,
Стала степь полянкою.
Помню, как набегаешься всласть
Да гулять замаешься,
Скачешь как чумной на коновязь
Да в пыли валяешься.
Ну, а дед мой седой
усмехался в усы,
Все кричал: "Вот шальной!
Весь в отца, сукин сын!
Тот был тоже мастак
уходить от погонь,
От ушей до хвоста
весь горел, только тронь!"
Никого к себе не подпускал
Даже с белым сахаром.
Мамку раз до смерти напугал,
Охала да ахала:
"Ой, смотри, сыночек, пропадешь,
С кручи дурнем сброшенный!"
Только знал я, что не подведешь
Ты меня, хороший мой!
Так что, милый, скачи
да людей позови,
Что-то обруч стальной
сильно сердце сдавил!
Ну, а будет напрасным
далекий твой путь,
Ты себя сбереги
да меня не забудь!
Кубанская казачья
К дому путь-дороженька
Далека,
Да трёхрядка рвёт меха,
Ох, лиха!
С песнями да гиканьем,
С шашками да пиками
Едут, едут кубанцы
По верхам.
Там, где дурью мается
Меньший брат,
Зреет, наливается
Виноград.
За плетнями-тынами
Дядьки чарки сдвинули -
Ждут батьки родимые
В дом солдат.
Всё ближе, ближе к дому казаки,
Уже знакомый ветер у щеки.
И, подбоченясь, сотник выскочил в галоп:
Давно отца не видывал малой.
Бабы наряжаются,
Борщ кипит,
Гуси, утки жарятся -
Дух в степи.
Псы с цепей срываются,
Как старухи, лаются,
А лошади брыкаются
У реки.
Девка ошалелая -
Шасть в сундук,
Тащит платье белое -
Может... вдруг...
Не мытьём - так катаньем
Повезёт с солдатом ей,
Может быть, посватает
Милый друг.
Эх, встречай, околица,
Эскадрон.
Разливай, гармоница,
Едем в дом
Да по главной улице.
Люд от солнца жмурится,
Разбегайтесь, курицы,
Зашибём!
Вся станица в празднике:
Дождались!
Где? Какая разница?
Веселись!
Девка в белом платьице -
Парень, знать, потратится,
Взглядом, вишь, как ластится...
Не журись.
На колья растащили весь плетень,
То казачки гуляют третий день.
Такая доля - то встречать, то провожать
Своих сынов границы защищать.
Романс генерала Чарноты
Опять один в постели полусонной,
Во тьме ночной лишь стук шальных копыт.
Давно лежит на золотых погонах
Парижских улиц вековая пыль.
Парижских улиц вековая пыль.
Блестящие тускнеют офицеры,
Как говорится, Боже, даждь нам днесь.
Уже не так изысканны манеры -
Остались только выправка да честь.
Остались только выправка да честь.
Я жив, мой друг, покоен и свободен,
Но стал мне часто сниться странный сон:
На водопой по василькам уводит
Седой денщик коня за горизонт.
Осенним утром псовая охота.
Борзые стелют, доезжачих крик.
Густой туман спустился на болота,
Где ждут своих тетёрок глухари.
Кто мы с тобою здесь на самом деле?
Один вопрос, и лишь один ответ:
Mon chere amie, мы здесь с тобой Мишели,
Здесь нет Отечества и отчеств тоже нет.
Не привыкать до первой крови драться,
Когда пробьют в последний раз часы...
Но, господа, как хочется стреляться
Среди берёзок средней полосы.
В 1987 году я побывал в Сочи, где Александр Розенбаум выступал в концертном зале "Фестивальный".
Перед исполнением казачьих песен бард рассказал немного забавный эпизод, случившийся с ним в Перми:
-Перед началом концерта ко мне подошел местный председатель РК ВЛКСМ с просьбой не исполнять " белогвардейщину" (в контексте - казачьи песни), ему не понравились слова "есаул молоденький", "ваше благородие"...
-Сегодня Вы запрещаете мне казачьи песни под маркой "белогвардейщины", а завтра Вы запретите группе "Ялла" исполнять "Учкудук -три колодца", потому что ее может быть душманы в Афганистане поют? -ответил бард...
