Отношение пришедших к власти большевиков к казачеству было двойственным, и это было обусловлено реальными причинами. С одной стороны, оно было негативным, поскольку казаки, являясь профессиональными военными, не так давно «верой и правдой» служили российской монархии, защищая государство не только от внешних врагов, но и участвуя в подавлении беспорядков и выступлений рабочих, разгоняя демонстрации и конвоируя осужденных по этапам. К тому же казачество имело в собственности землю и привилегии, что не соответствовало определению эксплуатируемых, то есть тех от чьего имени большевики проводили свою политику. Но с другой стороны, большевики, понимая, что казачество является хорошо организованной и вооружённой силой, хотели привлечь казаков на свою сторону, либо, как минимум, на начальном этапе быть с ними в нейтральных отношениях. В таком же неопределённом состоянии находилось и казачество. Первые декреты большевиков склонили основную их массу на сторону Советов[источник не указан 40 дней] — после длительной войны они смогли вернуться в свои станицы, и земля рядовых казаков, согласно Декрета о земле, осталась не тронута. Казаки изначально не были настроены бороться против советской власти, как вследствие усталости от войны и нежелания борьбы в какой бы то ни было форме, так и по причине сильнейшей агитации большевиков, угрожавших кровавой расправой за сопротивление и обещавших не касаться внутреннего казачьего уклада, имущества и земель в случае непротивления[7] и не вмешивались в военные действия между красными и белыми. Большинство казаков верило советской агитации и надеялось, что большевики их не тронут; кроме того, по свидетельству генерала М. В. Алексеева, казаки в это время были «глубоко убеждены, что большевизм направлен только против богатых классов — буржуазии и интеллигенции…». Казачество наблюдало серьезные военные приготовления советской власти в южном направлении и считало, что ее волнение и гнев навлекают лишь «не прошенные пришельцы» — формируемая Добровольческая армия. Этому близорукому взгляду не чуждо было и само донское правительство, всерьез надеевшееся соглашательством с местными революционными учреждениями и лояльностью в отношении советской власти примирить ее с Доном и спасти область от нашествия большевиков[8]. Но в тоже время принятый III-м съездом Советов 27 января / 9 февраля 1918 года Закон об уравнительном переделе всех земель (о т. н. социализации земли) привёл к колебаниям и началу раскола в казацкой среде. Расколу казачества способствовали действия представителей советской власти на местах.
Питер Кенез, американский историк-исследователь Гражданской войны в России, приводит в своей работе сведения о терроре большевиков, обрушившемся на оставленный добровольцами центр Донского казачества Ростов. По приказу красного командующего Сиверса должны были быть казнены все имеющие отношение к Добровольческой армии, приказ распространялся и на детей четырнадцати и пятнадцати лет, записавшихся в армию генерала Корнилова, однако, возможно из-за запрета родителей, не ушедшие с ней в поход на Кубань[9].
Террор большевиков был направлен даже на членов социалистических партий и обычных рабочих. По данным П. Кенеза в Таганроге террор советской власти был еще более кровавым, нежели в Ростове[10].
После занятия войсками большевиков оставленной Добровольческой армией столицы Дона — Новочеркасска красные убили атамана Назарова, заменившего Каледина, и весь его штаб. Круг был разогнан, атаман, председатель круга Волошинов и некоторые члены круга расстреляны[11]. Внедрение советской власти на Дону и Кубани сопровождалось захватом пришлым элементом местного управления, грабежами, реквизициями, арестами, казнями, убийствами (только одних офицеров было убито большевиками на Дону около 500 человек), карательными эспедициями против протестующих станиц и селений[12].
В соответствии с документами Особой следственной комиссия по расследованию злодеяний большевиков по донским городам, станицам и сёлам — ещё две тысячи человек пали жертвами карательных мероприятий установленной на Дону советской власти[13].
Казаки опять взялись за оружие, и в соответствии со своими убеждениями примкнули к воюющим сторонам. Так, примерно, в середине 1918 года под командованием Ф. К. Миронова, Б. М. Думенко, М. Ф. Блинова находилось 14 красных казачьих полков. У П. Н. Краснова в Донской армии — около 30 полков. «Врываясь в пределы соседних губерний, белоказачьи части вешали, расстреливали, рубили, насиловали, грабили и пороли. Эти зверства записывались тогда саратовскими и воронежскими крестьянами и рабочими на счёт всех казаков, порождали страх и ненависть. Ответная стихийная реакция выливалась в месть тоже всем казакам, без разбора. В первую очередь страдали безвинные и беззащитные»[6]. В хуторе Большом Усть-Хоперской станицы казаки первого Донского революционного полка 23-й дивизии зарубили 20 стариков «за злостную агитацию». В станице Нижнечирской красные казаки «своим судом подвергли каре „местную контру“».
Казачьи восстания и их подавление большевиками
Политика советской власти на Кубани, выражавшаяся в «уничтожении казачества как сословия», привела к возмущению казаков против большевизма: начали стихийно и разрозненно возникать местные восстания, которые не были надлежащим образом подготовлены, да и казаки были по сути безоружны против направляемых против них советских карательных отрядов, от рук которых казаки гибли не только в бою, но и в свои собственных станицах — от рук палачей.
27 апреля имело место восстание в 7 станицах Ейского отдела.
В начале мая произошли восстания в Екатеринодарском, Кавказском и других отделах.
А июне восстали несколько станиц Лабинского отдела; восстание было подавлено большевиками особенно жестоко: не считая убитых в бою с карательными отрядами большевиков, карателями после подавления восстания было казнено 770 казаков-лабинцев[14].
По материалам и документам Особой следственной комиссия по расследованию злодеяний большевиков[15]:
12 июня партию казаков отвели к кладбищенской ограде... перекололи всех штыками, штыками же, как вилами, перебрасывали тела в могилу через ограду. Были между брошенными и живые казаки, зарыли их в землю заживо. Зарывали казненных казаки же, которых выгоняли на работу оружием. Когда зарывали изрубленного шашками казака Седенко, он застонал и стал просить напиться. Большевики предложили ему попить крови из свежих ран зарубленных с ним станичников... Всего казнено в Чамлыкской 185 казаков. Трупы их по несколько дней оставались незарытыми; свиньи и собаки растаскивали по полям казачье тело…
Из воспоминаний бывшего командующего Вешенским восстанием, эмигранта Павла Кудинова: «А потом пришёл приказ красных сдать оружие. Казаки заартачились: „А где же справедливость уговора-договора?“ А тут на улицах новые приказы расклеили: „Кто не сдаст оружие — расстрел“. На следующий день подперла реквизиция хлеба, скота и обложение денежной данью. Казаки всхомянулись: „То цари триста лет в узде мордовали, потом белые генералы давай гнуть нас в бараний рог, а теперь и красные треногой вяжут… А где же уговор-договор?“ И пошло… Казаки-фронтовики — народ смелый и гордый. Вот гордость эта в народе казачьем заговорила и выпрямилась. Не видели мы со своего донского база всех нужд и горя России в ту пору, не привыкли к такому разговору, не знали, кто повинен в перегибах, а спелая гордость в нас заговорила, закипела на сердце, и потянулись мы к оружию, пока его у нас не отняли. Тут, конечно, контры всех мастей — монархисты, атаманы-богатеи, эсеры — возликовали и давай подливать казакоманского масла в огонек, давай раздувать его со всех сторон — пламя и полыхнуло.» [16][17].
На VIII съезде РКП(б) в 1919 году И. В. Сталин определяет казачество как «исконное орудие русского империализма», которое являлось «оплотом деникинско-колчаковской контрреволюции», что определяет обосновательную базу расказачивания:
Казачьи части, именующие себя советскими, не могут, не хотят вести решительную борьбу с казачьей контрреволюцией…превратились в базу контрреволюции… Кто же другой мог быть оплотом деникинско-колчаковской контрреволюции, как не исконное орудие русского империализма, пользующееся привилегиями и организованное в военное сословие, - казачество, издавна эксплуатирующее нерусские народы на окраинах?[6][18]
Свержение советской власти в казачьих областях
По словам американского историка Питера Кенеза, сделать то, что не удалось атаману Каледину — заставить донских казаков восстать против большевизма — помог осуществить коммунистический эксперимент — Донская советская республика[19]. На Дон, чтобы установить связь с Москвой, был командирован руководством большевиков их представитель — комиссар Воецеховский, который, вместе с Сиверсом реально контролировал область и организовал национализацию рудников и заводов, изъятие продовольствия, вымогательство денег у буржуазии и прослывший «королем террора»[20]. За два месяца господства большевиков для жителей Юга советский режим стал символом террора и анархии, сильнее всего карательные мероприятия проявились в двух основных оплотах большевиков: в Ростове и Таганроге. Американский историк пишет:
В последние месяцы режима Каледина большевики получали огромную поддержку в этих городах Дона. Население ждало войска Красной армии как освободителей. Приход войск разрушил эту иллюзию за короткое время, и симпатии сменились страхом. Сразу начались аресты и казни[21]
Советский режим с его неизбежными приемами — убийствами, грабежами и насилиями стал вызывать уже в казачьей среде волю к активному сопротивлению. Оно возникало во многих местах стихийно, неорганизованно и разрозненно. Так, кроме Ейского округа, поднялись серьезные восстания в районах Армавира и Кавказской, кроваво подавленные большевиками, обрушившимися во всеоружии военной техники на почти безоружные казачьи ополчения. Во многих более крупных центрах, наряду с казачьей революционной демократией, все еще искавшей путей примирения с советской властью, наряду с пассивной обывательщиной и довольно значительным числом „нейтрального“ офицерства, проявляли скрытую руководящую деятельность и активные элементы: создавались тайные кружки и организации, в состав которых, кроме энергичных офицеров и более видных казаков, входили представители городской буржуазии и демократии. Без всякого навыка к подобной работе, все эти организации имели уже свои длинные мартирологи выданных и замученных. Но большинство кубанских станиц были предоставлены самим себе. Вся их интеллигенция — терроризованный священник, нейтральный учитель и скрывающийся офицер — опасливо сторонились еще от участия в движении, не вполне доверяя его искренности и серьезности. Тем более, что советская власть на эту именно интеллигенцию воздвигла жестокое гонение, в особенности на духовенство.[22].
Антисоветское сопротивление началось со станиц близ Новочеркасска — богатого района, наиболее всего пострадавшего от мародерства красных и изъятия ими продовольствия. Несмотря на то, что казаки в станицах от мероприятий большевиков пострадали меньше, чем городское население, именно они сыграли важную роль в свержении советской власти на Дону, так как большевики оказались прямой угрозой казачеству, действуя в соответствии с объявленными перед занятием Новочеркасска советским командующим Саблиным представителем Круга задачами: «Казачество, как отдельное и привилегированное сословие должно быть ликвидировано»[23]. Пробуждение казачества пошло стремительнее, чем было его падение. Уже в середине марта началось сильное брожение в различных местах области и тайная организация казачьих сил, чему немало способствовала наступившая весенняя распутица, мешавшая передвижению большевистских карательных отрядов. 18 марта впервые собирается в станице Манычской съезд Черкасского округа, на котором казаки выносят постановления против советской власти. Во второй половине марта начались и вооруженные выступления.
Документы времён расказачивания
24 января 1919 года Оргбюро ЦК РКП(б), после обсуждения 6-го пункта повестки дня — «Циркулярного письма ЦК об отношении к казакам», принимает секретную директиву «Ко всем ответственным товарищам, работающим в казачьих районах» с резолюцией:«Принять текст циркулярного письма. Предложить комиссариату земледелия разработать практические мероприятия по переселению бедноты в широком масштабе на казачьи земли»[2]. Эта директива, подписанная 29 января Председателем ВЦИК Я. Свердловым[2], и положила начало расказачиванию.
Из Директивы ЦК РКП «Ко всем ответственным товарищам, работающим в казачьих районах»[24]:
…учитывая опыт года гражданской войны с казачеством, признать единственно правильным самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества путём поголовного их истребления. Никакие компромиссы, никакая половинчатость пути недопустимы. Поэтому необходимо:
1. Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем вообще казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству необходимо применять все те меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против Советской власти.
2. Конфисковать хлеб и заставлять ссыпать все излишки в указанные пункты, это относится как к хлебу, так и ко всем другим сельскохозяйственным продуктам.
3. Принять все меры по оказанию помощи переселяющейся пришлой бедноте, организуя переселение, где это возможно
5. Провести полное разоружение, расстреливая каждого, у кого будет обнаружено оружие после срока сдачи…
Согласно исследованиям историков, идеологом и составителем данной директивы является И. В. Сталин (историк Г. Магнер[2]), Я. М. Свердлов (мнение историка Р. А. Медведева[25]), либо С. И. Сырцов — председатель Донбюро (что утверждает доктор исторических наук Л. И. Футорянский, изучающий проблемы казачества[3]).
В тоже время, советский историк Р. А. Медведев имеет две версии механизма принятия данной директивы:
1) Принята Оргбюро ЦК РКП(б) по докладу Донбюро, Свердловым лишь подписана
2) разработана и вынесена лично Свердловым.[25]
В защиту единоличного вынесения директивы одним из лидеров партии встают видные историки, такие как Р. А. Медведев, С. П. Стариков, Г. Магнер, расходясь лишь в его определении. Прежде всего, на это указывают следующие факты: полноценное обсуждение и принятие директивы Оргбюро противоречило всем постановлениям и обращениям Совнаркома, ВЦИК, РВС РСФСР, указам, письмам и выступлениям В. И. Ленина и Я. М. Свердлова, Казачим отделом ВЦИК, который определённо не поддержал бы директиву. В частности, В. И. Ленин не имел информации о принятии данной директивы, а получив некоторые сведения, подверг её критике, ранее заявляя даже о недопустимости вмешательства в быт казаков, не говоря уже о терроре.[25].
Историк Г.Магнер в своем исследовании прорабатывает версию относительно возможности единоличной подготовки репрессий И. В. Сталиным, поскольку именно он курировал вопросы национальностей, общностей и малых народов, имел достаточное влияние для возможности самостоятельного решения вопросов и издания директивы без согласования с В. И. Лениным и обсуждения на оргбюро. В защиту данной версии становиться факт продолжения репрессий и террора по отношению к казачеству после смерти Я. М. Свердлова и их формального прекращение лишь после ряда обсуждений в ЦК РКП (б) и вмешательства Казачьего Комитета ВЦИК.[25] Однако, данные версии не имеют весомого значения, поскольку после ознакомления с директивой и получении информации о характере репрессий как В. И. Лениным, И. В. Сталиным, так и ЦК РКП (б), политика расказачивания была продолжена.
Отношение региональных руководителей органов РКП (б) к казачеству в целом было негативным, что следует из заявлений, к примеру, председателя Донбюро ЦК Сырцова, что всякое сотрудничество с казачеством и привлечение его на сторону революционной власти будет «сговором с контрреволюцией». В тоже время член РВС Южного фронта В. А. Трифонов в письме А. А. Сольцу говоря о казачестве, заявляет: «В руках этих идиотов находится судьба величайшей революции — есть от чего сойти с ума[25]»
В числе проводимых мероприятий были меры, применяемые в целом в ходе красного террора, к примеру, взятие заложников «пользующихся каким-либо авторитетом», что следует из предписаний Донбюро :
"В целях скорейшей ликвидации казачьей контрреволюции и предупреждения возможных восстаний Донбюро предлагает провести через соответствующие советские учреждения следующее: 1) Во всех станицах, хуторах немедленно арестовать всех видных представителей данной станицы или хутора, пользующихся каким-либо авторитетом, хотя и не замешанных в контрреволюционных действиях, и отправить как заложников в районный революционный трибунал. (Уличенные, согласно директиве ЦК, должны быть расстреляны.) 2) При опубликовании приказа о сдаче оружия объявить, что, в случае обнаружения по истечении указанного срока у кого-либо оружия, будет расстрелян не только владелец оружия, но и несколько заложников. 3) В состав ревкома ни в коем случае не могут входить лица казачьего звания, некоммунисты. Ответственность за нарушение указанного возлагается на райревкомы и организатора местного ревкома. 4) Составить по станицам под ответственность ревкомов списки всех бежавших казаков (то же относится и к кулакам) и без всякого исключения арестовывать и направлять в районные трибуналы, где должна быть применена высшая мера наказания"[6][26]
Донбюро ЦК РКП, как ответственный за проведение расказачивания орган на директиву реагирует оперативно, что следует из докладов в ЦК партии:
из доклада секретаря Донбюро ЦК РКП А.Френкеля к VIII съезду (март 1919 года):
«… широко применить более радикальные террористические методы, указанные в той же инструкции ЦК, но еще не применяющиеся, а именно: экспроприация казачества (расказачивание) и массовое переселение их внутрь России, с вселением на их место пришлых трудовых элементов. Это лучшим образом растворит казачество»
«Но эти мероприятия под силу только центру, где должна быть образована особая комиссия для разработки этого вопроса. И к этому необходимо приступить срочно. … всех казаков не уничтожишь, а при таких условиях восстания будут продолжаться»[27]
Директива Реввоенсовета Южфронта от 16 марта 1919 года[28]:
… Предлагаю к неуклонному исполнению следующее: напрячь все усилия к быстрейшей ликвидации возникших беспорядков путём сосредоточения максимума сил для подавления восстания и путём применения самых суровых мер по отношению к зачинщикам-хуторам:
а) сожжение восставших хуторов;
б) беспощадные расстрелы всех без исключения лиц, принимавших прямое или косвенное участие в восстании;
в) расстрелы через 5 или 10 человек взрослого мужского населения восставших хуторов;
г) массовое взятие заложников из соседних к восставшим хуторам;
д) широкое оповещение населения хуторов станиц и т. д. о том, что все станицы и хутора замеченные в оказании помощи восставшим, будут подвергаться беспощадному истреблению всего взрослого мужского населения и предаваться сожжению при первом случае обнаружения помощи; примерное проведение карательных мер с широким о том оповещением населения.
Директива Реввоенсовета 8-й армии № 1522 от 17 марта 1919 года[28]:
Реввоенсовет 8-й армии приказывает в наикратчайший срок подавить восстание предателей, воспользовавшихся доверием красных войск и поднявших мятеж в тылу. Предатели донцы еще раз обнаружили в себе вековых врагов трудового народа. Все казаки, поднявшие оружие в тылу красных войск, должны быть поголовно уничтожены, уничтожены должны быть и все те, кто имеет какое либо отношение к восстанию и к противосоветской агитации, не останавливаясь перед процентным уничтожением населения станиц, сжечь хутора и станицы, поднявшие оружие против нас в тылу. Нет жалости к предателям. Всем частям, действующим против восставших, приказывается пройти огнем и мечом местность, объятую мятежом, дабы у других станиц не было бы и помысла о том, что путём предательского восстания можно вернуть красновский генеральско-царский режим.
Относительно механизма подавления восстаний и карательных мероприятий существует приказ члена Реввоенсовета 8-й армии И. Э. Якира:
Ни от одного из комиссаров дивизий не было получено сведений о количестве расстрелянных белогвардейцев, полное уничтожение которых является единственной гарантией прочности наших завоеваний. В тылу наших войск и впредь будут разгораться восстания, если не будут приняты меры, в корне пресекающие даже мысль возникновения такового. Эти меры: уничтожение всех поднявших восстание, расстрел на месте всех имеющих оружие и даже процентное уничтожение мужского населения. Никаких переговоров с восставшими быть не должно[6]
8 апреля 1919 года Донбюро ЦК РКП (б) принимает решение «о быстром и решительном уничтожении казачества как особой экономической группы… и о формальной его ликвидации»[27]
18 сентября 1919 года объединённое заседание Политбюро и Оргбюро ЦК РКП(б) утвердило «Тезисы о работе на Дону», определяющие политику РКП(б) по казачьему вопросу. Автором документа был Троцкий[29].
Мы разъясняем казачеству словом и доказываем делом, что наша политика не есть политика мести за прошлое. Мы ничего не забываем, но за прошлое не мстим. Дальнейшие взаимоотношения определяются в зависимости от поведения различных групп самого казачества"…"Критерием в наших отношениях к различным слоям и группам донского казачества в ближайший период будет не столько непосредственная классовая оценка разных слоев (кулаков, середняков, бедняков), сколько отношение различных групп самого казачества к нашей Красной Армии. Мы возьмем под свое решительное покровительство и вооруженную защиту те элементы казачества, которые делом пойдут нам навстречу. Мы будем беспощадно истреблять все те элементы, которые будут прямо или косвенно оказывать поддержку врагу и чинить затруднения Красной Армии.
Донбюро РКП(б) просило ЦК партии удержать войска от эксцессов, предупреждая, что казаки боятся «повторения тех неладов, безответственных выступлений, хаотического хозяйничания всяких проходимцев, что имело широкое место на Дону». В части направлялись такие, например, предостерегающие указания:
271I-19 [от] имени Реввоенсовета и Политотдела армии циркулярно приказываю всем политработникам принять категорические меры [по] устранению при занятии территории Дона явлений, влекущих недовольство населения советвластью: массового террора, незаконных реквизиций, вообще бесцельных насилий. Завполитотделарм 9 Поволоцкий.
В защиту казачества с докладом о невыполнимости «Постановления ЦК о казачестве» на Оргбюро ЦК выступил член ЦК РКП Г. Я. Сокольников, заявивший, что часть донских, оренбургских и иных казаков не выступала против революционной власти и боролась за неё с оружием в руках.[3]
В то же время, революционная пресса пишет о том, что
Казачья масса еще настолько некультурна...Старое казачество должно быть сожжено в пламени социальной революции. Стомиллионный русский пролетариат не имеет никакого нравственного права применить к Дону великодушие... Дон необходимо обезлошадить, обезоружить и обезножить, и обратить в чисто земледельческую страну[6]
Немногим позже В.Ленин признал ошибочность ряда революционных мероприятий, когда сложнейшие вопросы решались «непосредственными велениями пролетарского государства в мелко крестьянской стране[6]».
Реализация политики расказачивания в регионах
Следует отметить, что исполнение государственной политики по расказачиванию на местах было неоднозначным и дифференцированным, поскольку, по сути дела, большая часть вопроса была передана областным и местным органам, которые могли понимать и трактовать решения ЦК и Реввоенсовета двояко, рассматривая идею расказачивания как уравнивание казаков с не казаками в экономическом отношении, либо как физическое уничтожение казаков. В отрядах красного казачества так же создавались тайные партизанские группы белого казачества из числа казаков недовольных политикой революционной власти в области казачества. Сообщалось также об актах неподчинения либо о «настороженных» и «сомнительных настроениях» лояльных власти казаков. Причиной этому в ряде регионов стало то, что местные органы понимали позицию ЦК как линию по ликвидации казачества в целом, проводя обыски в домах так же и лояльных власти красных казаков, что зачастую могло перейти в акты грабежа. В ряде регионов казакам запрещалось носить казацкую атрибутику, и казацкую форму, станицы подлежали переименованию, казаки ущемлялись в гражданских правах.[30] Следует отменить, что действия ряда местных органов были неподконтрольны даже казачему отделу ВЦИК, который заявлял протест репрессивным мерам: «вопросы чрезвычайной важности, нередко затрагивающие основы казачьего быта, установившегося веками, рассматриваются и решаются безо всякого участия со стороны Казачьего отдела ВЦИК». При этом, однако, немногим позже на очередном заседании казачий отдел ВЦИК меняет свою позицию заявляет о поддержке государственной политики в области казачества и конкретно мер по ликвидации казачества.[30]
Уральский областной Революционный комитет в феврале 1919 года издает инструкцию, согласно которой следовало: «объявить вне закона казаков, и они подлежат истреблению»[30]. Во исполнение инструкции были использованы имеющиеся концентрационные лагеря, и организован ряд новых мест лишения свободы. В докладной записке в ЦК РКП (б) члена Казачьего отдела ВЦИК Ружейникова в конце 1919 г сообщается, что на местах принимались наиболее жесткие и решительные репрессивные меры: к примеру, в ночь на 6-7 мая 1919 года из заключенных в Уральской тюрьме 350—400 человек из состава 9 и 10 Уральских казачьих полков, перешедших на сторону большевиков в марте 1919 года было расстреляно 100—120 человек, несколько заключенных казаков были утоплены[30]. В докладе члена ВЦИК сообщается так же, что расстреляных казаков сбрасывали в реку Урал, что вызывало скорее негативное отношение к советской власти. Сообщается о том, что Чапаевская дивизия при продвижении от Лбищенска до станицы Скворкиной выжигала все станицы протяжением 80 верст в длину и 30-40 в ширину.[30]
В Астраханской губернии конфискованные у казачества земли не подлежали возврату. Казачество было лишено права использования природных ресурсов, таких как лесные угодья, рыба. В Астраханской губернии в 1920 г. в концентрационных лагерях содержалось около 2000 казаков[30].
Во исполнение секретного приказа № 01726 и.о. командующего Кавказской Трудовой Армии А. Медведева была сожжена станица Калиновская, станицы Ермоловская (ныне с. Алханкала), Романовская (Заканюртовская) (с. Заканюрт), Самашкинская (с. Самашки), Михайловская (с. Серноводское) подверглись репрессивным мерам и были разграблены. Станица Кохановская была полностью уничтожена. Мужского население станиц из числа казаков в возрасте от 18 лет до 50 лет в соответствии с приказом было решено «погрузить в эшелоны и под конвоем отправить на Север… для тяжелых принудительных работ». Женщины, дети и старики были выселены «на Север», всего из данных станиц было выселено 2917 семей, около 11 000 человек.
К. К. Краснушкин, председатель Урюпинского комитета ВКП (б) в своей докладной записке в Казачий отдел ВЦИК заявляет о следующих фактах:
Был целый ряд случаев, когда назначенные на ответственные посты комиссары станиц и хуторов грабили население, пьянствовали, злоупотребляли своей властью, чинили всякие насилия над населением, отбирая скот, молоко, хлеб, яйца и другие продукты, и вещи в свою пользу, когда они из личных счетов доносили в ревтрибунал на граждан и те из-за этого страдали… Отдел розысков и обысков при ревтрибунале, а также комиссары при производстве обысков отбирали вещи, продукты совершенно безнаказанно на основании личных соображений и произвола, причем, как видно из переписок по дознаниям, отобранные предметы исчезали неизвестно куда. Эти отобрания и реквизиции производились сплошь и рядом... с совершением физических насилий. Трибунал разбирал в день по 50 дел... Смертные приговоры сыпались пачками, причем часто расстреливались люди совершенно невинные, старики, старухи и дети. Известны случаи расстрела старухи 60 лет неизвестно по какой причине, девушки 17 лет по доносу из ревности одной из жен, причем определённо известно, что эта девушка не принимала никогда никакого участия в политике. Расстреливались по подозрению в спекуляции, шпионстве. Достаточно было ненормальному в психическом отношении члену трибунала Демкину заявить, что подсудимый ему известен как контрреволюционер, чтобы трибунал, не имея никаких других данных, приговаривал человека к расстрелу… Расстрелы производились часто днем, на глазах у всей станицы, по 30-40 человек сразу…[6]
Сообщается о массовых расстрелах, проводимых членами Ревкома на местах в станицах:
Богуславский, возглавлявший ревком в станице Морозовской, в пьяном виде пошел в тюрьму, взял список арестованных, вызвал по порядку номеров 64 сидевших в тюрьме казаков и всех по очереди расстрелял. И в дальнейшем Богуславский и другие члены ревкома проводили такие же массовые расстрелы, вызывая казаков в ревком и к себе домой. Возмущение этими бессудными расстрелами было так велико, что, когда в станицу переехал штаб 9-й армии, политотдел этой армии распорядился арестовать весь состав Морозовского ревкома и провести следствие. Была выявлена страшная картина диких расправ с жителями станицы и окрестных хуторов. Только во дворе Богуславского обнаружили 50 зарытых трупов расстрелянных и зарезанных казаков и членов их семей. Еще 150 трупов нашли в разных местах вне станицы. Проверка показала, что большинство убитых ни в чем не было виновно и все они подлежали освобождению[6][31]
[ Численность жертв политики «расказачивания»
Как отмечает историк Л. И. Футорянский, получившие в последние годы широкое распространение оценки численности жертв политики расказачивания порядка сотен тысяч и даже миллиона человек не имеют документального подтверждения и являются «фантастическими». По материалам Особой следственной комиссии по расследованию злодеяний большевиков историк установил число расстрелянных красными во второй половине 1918—1919 гг. на территории войска Донского, Кубани и Ставрополья, составляющее 5 598 человек, из которых 3 442 человека расстреляно на Дону, 2 142 человека — на Кубани и в Ставрополье. При этом он отмечает, что числа, содержащиеся в материалах комиссии, преувеличены[32].
Реабилитация российского казачества
В Викитеке есть полный текст Указа «О мерах по реализации Закона Российской Федерации „О реабилитации репрессированных народов“ в отношении казачества»В 1991 году в России был принят Закон РСФСР «О реабилитации репрессированных народов».
Российское казачество, как сообщество, подвергшееся террору и репрессированное в годы советской власти было первоначально реабилитированно Постановлением ВС РФ от 16.07.1992 N 3321-1 «О реабилитации казачества».[33]
ВС РФ «в целях полной реабилитации казачества и создания необходимых условий для его возрождения» постановил «отменить как незаконные все акты в отношении казачества, принятые начиная с 1918 года, в части, касающейся применения к нему репрессивных мер.»[33]
Возрождение современного казачества началось в конце 1980-х — начале 1990-х годов, когда в Москве, Краснодарском крае, Ростовской области и других регионах России стали создаваться общественные казачьи организации. Их правовой основой стали Закон РСФСР от 26 апреля 1991 г. «О реабилитации репрессированных народов» и Указ Президента Российской Федерации от 15 июня 1992 г. № 632 «О мерах по реализации Закона Российской Федерации „О реабилитации репрессированных народов“ в отношении казачества», в котором, в частности, Президент РФ постановил:
В целях восстановления исторической справедливости в отношении казачества, его реабилитации как исторически сложившейся культурно-этнической общности … Осудить проводившуюся партийно-государственную политику репрессий, произвола и беззакония в отношении казачества и его отдельных представителей[34].
22 апреля 1994 года вступило в силу Постановление Правительства РФ № 355 «О концепции государственной политики по отношению к казачеству», которое утвердлило «Основные положения концепции государственной политики по отношению к казачеству» и концепцию «Возрождение традиционной для России государственной службы казачества является одним из элементов становления новой российской государственности, укрепления ее безопасности.» (ст.1 Положения).
Данным Постановлением утверждены примерные положения о государственной службе казачества, приведен ичерпывающий перечень видов государственной службы российского казачества: служба в Вооруженных Силах Российской Федерации, служба по охране государственной границы, таможенная служба, служба в оперативных частях Внутренних войск МВД России, служба по охране общественного порядка, охранная служба по сопровождению грузов и объектов государственного и важного народно — хозяйственного значения, егерская и иная природоохранная служба, который будет в дальнейшем дополнен (ст. 2 Постановления). В дальнейшем, правовая и организационная основы государственной службы казачества были более детально определены Федеральным законом N 154-ФЗ от 5 декабря 2005 «О государственной службе российского казачества».
3 июля 2008 года Президентом РФ Д. Медведевым была принята новая «Концепция государственной политики Российской Федерации в отношении российского казачества», целью которой является развитие государственной политики Российской Федерации по возрождению российского казачества, обобщение принципов государственной политики Российской Федерации в отношении российского казачества и задач российского казачества в области государственной службы, взаимодействия казачества и казачьих общин с органами государственной и муниципальной власти.
