Козловский
Белая Гвардия
Уж сутки сражаемся,
С красной заразой,
И пули шальные,
Свистят у виска,
Проверить патроны,
Надеть аксельбанты,
И палец почувствует
Холод курка.
Над полем летят,
Перелетные птицы,
И ветер доносит,
Лишь плач журавлей,
В Россию нельзя,
Братцы, нам не влюбиться,
С просторами неба,
И ширью степей.
Уже подымаются,
Медленно цепи,
И знамя полка,
Как всегда впереди,
Примкнуты штыки,
И призывно к атаке,
Трубач на холме
Нам сигнал протрубил.
За славу и веру,
Царя-Государя,
Встаем в полный рост,
И бесстрашно идем,
Кровавую тризну,
За нашу Отчизну,
За белую гвардию,
Мы принесем!
А в России зима...
А в России зима,
И кругом на сто верст
Все завьюжено,
Но зачем в нас палят,
С трехлинеек, скажите в упор,
Тает снег на златых,
Офицерских расшитых погонах,
И трещит под копытами лед,
Над застывшею гладью озер.
Танец смерти кружит,
Воронье, как круги карусели,
Заметает пургой, на могилах
Погибших кресты,
Как позволил Господь,
Надругаться над славой и верою,
Обнажив Матерь-Русь,
Не скрывая ее наготы.
Провожают нас в путь,
Все в слезах овдовевшие жены,
И на фото родных,
Запеклась наша алая кровь,
Что случилось с Россией,
Православной, и всеми растерзанной,
И зачем брат на брата,
Поднял... руку вновь.
А в России зима,
Все бело и кругом запорошено,
Кем теперь предначертано,
Наши судьбы и доли вершить,
Но когда мы с землею,
Навеки уж будем повенчаны,
Панихиду придется,
Кому-то по нам отслужить...
Эскадрон
Усталых коней распрягаем в подлеске,
И раненый сотник все просит воды,
С боями прорвались сквозь Хотин и Велки,
Потери большие, а враг впереди.
Поручик Заславский уже похоронен,
Иконку на крест есаул положил,
А на рассвете в бой с Буденным,
За Русь святую, не жалея сил...
Корнет, курите – завтра будет поздно,
Ротмистр, принесите-ка вина,
За бога, императора и веру,
В последний раз, мы выпьем у костра.
Храп лошадей ворон вспугнул на ветке,
А красных все сжимается кольцо,
Должны мы вырваться из этой тесной клетки,
Хоть и придется встретить смерть лицом...
И чудится, на смотре, Император,
С семьей вручает крест и ордена,
Благословленные за веру и Отчизну,
Кричим мы троекратное ура...
Теперь кругом безвластье и разруха,
И стелет дым Отечества пожар,
Состарилась Россия, как старуха,
И в сердце боль и сердцу жаль...
Чу, уж заря встает над лесом,
Пора, по коням, снова в бой,
И поправляя крест нательный,
В душе Россия лишь со мной.
Кровавая Россия
Кровавый закат запылал над Россией,
Разрушены церкви, губерни в огне,
И зло ухмыляясь, фуражку надвинув,
Приказ отдает комиссар на коне...
На звоннице дьякон, висит на веревке,
Над полем уныло кружит воронье,
Проклятые дни, для элиты России,
Хаос большевизма, позор и вранье!
Штыком пригвожденный портрет Государя,
Уныло взирает на голую Русь,
Спасите Россию, стреляй в комиссара,
Дворянскую честь сохраню и вернусь...
Листовками красных ,обклеены стены,
Но кто их читает- идут на раскур,
Разрубленный шашкой, в углу умирает,
Уездный наш пристав, смельчак, балагур...
Давно отзвонили на смерть Государя,
И в бой подымается белая рать,
Спасите Отечество, славу и веру,
Два раза не жить, но и не умирать.
Скупую слезу, лишь смахну ненароком,
Что будет с потомками нашей семьи,
Простите за все, нас дворян, ради бога,
За то, что Россию сберечь не смогли.
В потемках молясь, зажигаю лампаду,
С икон осужденно, святые глядят,
Спаси, сохрани, все мы грешники Ваши,
Неужто те красные все разорят?
Но верю, Россия восстанет из пепла,
Года большевизма ,пройдут как туман,
А может быть снова, все будет как прежде,
И сгинет проклятый позор и обман...
Сейчас бы схватиться в бою рукопашном,
Хоть с тем комиссаром ,один на один,
Я знаю, что б выстоял в схватке смертельной,
Ведь я все же русский и я дворянин.
Юнкера
Юнкера, юнкера,
Наша смена и вера,
Вы совсем еще молоды,
И по детски смешны,
Вас призвала Россия,
Прочитать ее страшную повесть,
Как сражались друг с другом,
Отцы и сыны.
А в холодной Москве,
Ждут в слезах матери и невесты,
Корпуса ваших классов,
Опустели давно,
И дойдут или нет,
Ваши строки на фото
В конверте,
До родимых и близких,
С Гражданской, войны...
А в окопах мороз,
Все кружит третьи сутки метелица,
На холодных штыках,
Мерзнет снег, как слеза,
И в шинели укутавшись,
Ждете скорее рассвета,
Чтоб с укором взглянуть,
Красной сволочи прямо в глаза...
Юнкера, юнкера,
Наша смена и вера,
Уж осталось недолго
Ждать сигнала с утра,
И когда протрубит вам,
Трубач наступление,
В бой под пули пойдут,
Юнкера, юнкера.
Алеют над Доном багряные зори,
Пылают, хлеба и станицы в огне,
Хорунжий, скажите, где наша Россия,
Пока мы на конях, пока мы в седле.
В нагане осталось всего три патрона,
На гарде от шашки, чуть теплая кровь,
И слышен набат поминального звона,
И сердце сжимается в ярости вновь.
За нами донская земля и Россия,
Не вышибет падаль с седла казака,
Казак с верой жил, и умрет он красиво,
И степь эта наша, и наша река.
На красную гидру пойдем мы лавиной,
За правду и веру, и отчий наш дом,
А если погибнем- казацкое тело,
Отметят могилкой с дубовым крестом...
Нет- это хуже чем война,
Отец на сына, сын на брата,
Кругом- Гражданская война,
И вера, как Христос распята,
Горит Отечества пожар,
Над обезумевшей Россией,
Господь, помилуй грешных нас,
Терпеть все это, нету силы.
Кто победит- вопрос не прост,
Вот снова пуля сбила ветку,
Идет кровавый передел,
И это- русская рулетка,
А через час, смертельный бой,
Глоток вина- ты снова в деле,
И поправляю я рукой,
Святую ладанку на теле.
Плечо к плечу, штыком вперед,
Под градом пуль и канонады,
Идут в последний этот бой,
Белогвардейские отряды,
А в Томске ждут, жена и сын,
Что толку ждать- поставьте свечи,
За упокой души моей,
Пехотный полк, последний вечер...
Пора, я писем не писал,
И я встаю, и я шагаю,
Защиту Господа прошу,
И на него лишь уповаю.
Нас ни кто не зовет,
Нету места нам в красной России,
Но не зря и не даром,
Мы кровь пролили,
В иммиграции здесь,
Лишь порою вздыхаем угрюмо,
В ресторане французском,
На Роуз де пари.
Наша попрана вера,
Убит Государь-Император,
И поставлена точка,
В деле царской семьи,
Так давайте помянем,
Отца- Государя,
Всем встать! Исполняется:
«Боже, Царя храни...»
И где то в душе,
Нарастает обида,
Что Отечество мы,
Не смогли защитить,
А в России как вошь,
Развелась эта гнида,
Которую надо,
Кому-то, душить.
А рука по привычке,
Скользит к револьверу,
И Георгий блестит,
На мундире огнем,
А так хочется верить,
Что Все это только лишь снится,
И что снова в атаку,
За Россию под флагом пойдем!
© Copyright: Козловский, 2011
Свидетельство о публикации №21101130639
